«искусственница»

Пап, а пап,
я ведь искусственница.
Мамина грудь пахнет
как сладкая пыльца
для маленькой пчелки.
Рева – режется зуб:
яблочко на мелкую терку,
в обнимку Лева, молочный суп.

Что же ты не принес маме
персик, рыбную стружку,
чтоб от материнства пьяная,
кормила новую игрушку,
игрушку, любимую горячо,
что же не положил
руку вовремя на плечо,
что же не дорожил
или дорожил слишком сильно
тем, что вы друг перед другом
бессильны.

Раны, что вы наносите
друг другу, неизлечимы.
Как крошечные оспинки
на висках годовалой мальвины.
Как родинки мамины, которые
ты знаешь наперечет.
Как зуб твой армейский,
что золотым сам растет.

Как же расковыряете скоро
друг другу сердца.
Крым, Судак, холодное море –
начало конца.
Помню, стою высматриваю
дельфиненка на берегу,
думаю, лягу рядом,
когда найду.

Нам бы троим было
лечь на мокрый песок.
Нам бы троим
сжалиться на волосок
над ними, нелюбимыми пока,
над собой, над нашими чувствами.
Тогда может только из-за молока
Была бы искусственницей.

Не из-за грядущих
притворных лет,
с наигранной радостью,
которой в помине нет,
с освобождением,
бестолковой справедливостью.
Даже в этих хитросплетениях
вы такие красивые,
что, разорванный, не жалко,
свадебный альбом.
Если б еще разорвано было,
только то, что в нем…

© Валерия Пищанская