«Ожидание первого снега»
Но – мне! – не нравится,
так поступать с тобой:
о, как ужасна жизнь мужского пола –
ты всё ещё, – а я уже живой,
ты всё как девочка, – а я уже тяжелый
(неповторимый, ласковый, тупой,
бессмысленный, ореховый, сосновый),
самоуверенный, как завуч средней школы, –
нет, выпускник – лесной воскресной – школы,
её закончивший – с медалью золотой.
Любая женщина – как свежая могила:
из снов, из родственников,
сладкого, детей…
Прости её. Она тебя любила.
А ты кормил – здоровых лебедей.
Но детским призракам (я это точно знаю) –
не достучаться им –
до умного – меня…
А ты – их слышишь – теплая, тупая,
непоправимая – как клумба, полынья.
Стихотворение – простое, как объятье –
гогочет, но не может говорить.
Но у мужчин – зато –
есть вечное занятье:
жён, как детей, – из мрака – выводить.
И каждый год – крикливым, птичьим торгом
я занимаюсь в их – живой – груди:
ту женщину,
наевшуюся тортом,
от мук, пожалуйста, – избавь и огради!
Все стихтворения –
как руки, как объятья.
(…от пуха, перьев их – прикрой меня – двумя!)
Да, у мужчин – другие есть занятья,
но нет других – стихотворений – у меня.
…Ты мне протягиваешь – руку наудачу,
а я тебе – дырявых лебедей.
Прости меня.
Я не пишу, я плачу –
над бедной-бедной – девочкой – моей…